От автора: сразу хочу сказать, что на этот фанфик меня вдохновили: фанфик Zergi "Сквозь арку", фанфик ToHkuO "начать жизнь заново" и ещё один замечательный фанфик об отношениях Люпина и Тонкс с похожей идеей, ни названия, ни автора которого мой склероз, увы, не запомнил=(
Также спасибо большое Шушпанчику, который, хоть и не склонен к печатному слову в час ночи(с), любезно согласился прочесть мой фанфик и сказал мне, что всё в порядке, ога=)
Вот и всё, что хотела сказать. Приятного прочтения!
Ирия Рейн.
______________________________________________

«Надежда умирает последней».
Откуда-то из моих мыслей вновь выплывает эта привычная фраза, присказка – самая ужасная ложь на свете.
Надежда не умирает последней.
Надежда не умирает никогда.
Она живёт вечно. Она, эта сука, забирает у меня тебя…
…Я беру твои руки в свои, и наши пальцы переплетаются. Поднимаю голову и заглядываю сверху вниз в твои глубокие карие глаза.
И в который раз вижу в них боль, дикую, чёрную, невыразимую боль – я, кажется, раньше и не знала, что бывает такая.
Ты осторожно проводишь рукой по моей щеке, поправляя спавшую на лицо прядку. И смотришь, смотришь мне в глаза. И я готова отдать всё на свете за то, чтобы ты улыбнулся. Чтобы эта ужасная боль хотя бы на миг исчезла из твоих глаз…
Но ты опять глядишь с такой же пронзительной болью, и мне хочется плакать, биться в истерике от того, что я ничем не могу тебе помочь…
А ты всё надеешься. Надеешься и веришь.
Веришь в то, что Сириус Блэк жив…
Ненавижу. Ненавижу Арку, Министерство, Беллатрису Лестрейндж, а больше всего – себя, за то, что не смогла всего этого предотвратить. Не смогла – а должна была. Иначе быть не могло.
Я знаю. Я всё-всё знаю. Знаю, что после смерти Джеймса Сириус был для тебя единственным близким человеком. Знаю, НАСКОЛЬКО близким…
Поначалу ты стыдился этого, так же, как и того, что ты оборотень. Но потом, со временем, ты начал доверять мне. А я – понимать тебя. Понимать так, как никогда никого не понимала, так, как никто не понимал меня. И я догадалась обо всём сама.
Помню тот день, когда ты рассказал мне о том, что происходит в полнолуние. Помню боль, свою и твою. И ты был так благодарен мне за то, что я избавила тебя от второго подобного объяснения…
Я всё знаю.
Я знаю, что ты до сих пор его любишь. И скорее всего будешь любить всегда – что может быть проще и больнее, чем любить того, кого уже никогда не увидишь и не почувствуешь, кто уже никогда тебя не разочарует? Это сладкая, изматывающая мука – создавать для себя вечно далёкий, вечно любимый идеал, который уже никто не сможет опровергнуть, и не верить никому, кто смеет хоть что-то о нём сказать, затыкая себе уши этой ужасной фразой: «О мёртвых – хорошо или ничего!». Ты не говоришь этого вслух – ты выше подобных пошлостей. Но это убеждение живёт в тебе, как бы мы с тобой этому не сопротивлялись. О НЁМ – хорошо или ничего. И никто не посмеет нарушить это правило.
А кто такая – я по сравнению с НИМ? Простая наивная девочка, которая красит волосы в розовый цвет и до сих пор верит в невозможное… Например – в то, что тебя можно вылечить. Вылечить от этой бесконечной тоски и боли.
Ты смотришь на меня усталыми глазами. Осторожно берёшь мою руку. Касаешься моей щеки…
И я знаю, что ты меня любишь. Знаю, что я нужна тебе. Ты никогда не говоришь об этом – просто потому, что не надо говорить о подобных вещах. Я это чувствую…
Я чувствую, что тебе можно помочь. Можно вернуть тебя к жизни, и ты снова станешь жить настоящим, и эта тянущая боль уйдёт из твоих глаз…
Любой другой может назвать это глупостью.
Но я верю в это. Верю и надеюсь.
А надежда не умирает никогда…